ЗАЖИГАТЕЛЬНОЕ ЗРЕЛИЩЕ В ПЕРЕДЕЛКИНЕ
Сколько раз я собиралась в Переделкино, но обстоятельства, пресловутые обстоятельства настойчиво приклеивали к вязкой глицериновой обыденности.
Обстоятельства, играющие с тобой кубиком Рубика, никак не позволяя оказаться на одноцветном сером полотне трассы М-10.
Но однажды они сдались и выпустили из своих липких должностных тисков.
И ты наконец вырываешься из каменных объятий мегаполиса, бежишь от его промышленного оскала, не в силах противостоять звенящей какофонии спешащих машин, — только бы успеть скрыться за поворотом, просочиться фантомным сгустком усталости сквозь километровые клубы пыли, вздымающиеся вверх, проникающие в респираторные отделы лёгких тех, что бегут, мчатся по выщербленной асфальтированной глади бытия навстречу мнимому эфемерному безмолвию.
Снимая на пороге газовую вуаль и облачаясь в чародейный плащ времени, оказываешься в легендарном Переделкине.
Здесь всё нетронутое, будто время не коснулось этого места, оно его словно пощадило, а заодно и нас, современников, чтобы и мы дерзнули раздвинуть границы временных рамок, почувствовать себя частью ушедшего во времени, но не в значимости.
Что значит сидеть на любимой лавочке Ахматовой? Для одних — памятное место, для других — декоративный элемент паркового ансамбля, для меня — прикоснуться к истории.
Здесь у каждого строения свою судьба, своё «я».
Признаться, испытываешь даже некоторую неловкость, вторгаясь в привычный уклад жизни этих предметов, вещей.
Я старалась ходить тихо, почти на цыпочках, боясь нарушить почти бессмертную благоговейную тишину, которую дозволительно нарушать лишь дважды в году — на костре К. И. Чуковского.
